В рубрике «Прямая речь» право высказаться имеет каждый, если он может считаться экспертом. Первое слово мы решили предоставить Владиславу Гайдаенко — иеромонаху отцу Амвросию из Свято-Никольского монастыря поселка Могочино. Он был приглашен к одноклассникам погибшего школьника и провел с ними классный чай. На днях исполнилось 9 дней с того момента, как мальчика не стало. Что сегодня говорят об этом случае, и какие слова нашел сам священник, разговаривая с ребятами?
- 5 сентября меня пригласили в Могочинскую среднюю школу.  О проведении классного часа попросила классный руководитель 10-го класса Ольга Федоровна Меняйло. Моя задача была рассказать одноклассникам Паши о том, что Церковь говорит о самоубийстве. С ребятами я общался примерно 20 минут. Тогда с момента случившегося прошло совсем немого времени, и школьники (да и взрослые тоже) еще находились в состоянии шока. Дети от пережитых эмоций были немного уставшие, но слушали внимательно.
В моей практике отговаривать самоубийц никогда не приходилось, хотя я часто общался с людьми, находящимися в унынии и депрессии. Что им говорил? Какие подбирал слова? Не скрою, с такими людьми было тяжело, но я старался расширят контекст проблем такого человека, показывая их в перспективе вечной жизни. Для некоторых это сразу было очень наглядно. 
Но все это касается взрослых, а если вспоминать детей, то с ними ситуация иная: здесь всегда и во всем нужен родительский контроль и упреждение подобных влияний. Как это сделать? Честно рассказывать детям об опасностях не только в реальном, но и в виртуальном общении, знать об их проблемах, интересоваться их делами.
Случай с самоубийством подростка сильно взволновал жителей поселка, и до сих пор они не могут успокоиться, обсуждая и домысливая. Хочу сразу сказать: информация о том, что Паша и его мама были активными прихожанами церкви, неверная. По крайней мере, я их в Церкви не видел, а вот отец мальчика действительно был нашим прихожанином. Игорь являлся врачом в монастырской больнице. Он умер несколько лет назад. 
В Могочино я живу 25 лет и подобных страшных случаев не припомню. Надеюсь, и этот будет последним. 
11 сентября был день рождения Павла, в этот день ему бы исполнилось 16 лет. Меня спрашивали, является ли смягчающим обстоятельством то, что школьник не сам додумался до самоубийства, а его до него довели. Ведь даже следователи завели дело именно с такой трактовкой «доведение до самоубийства». Мой ответ: «Несомненно это смягчающее обстоятельство, и за ребенка и можно и нужно молиться». 
Так что же делать, если видишь, что поведение ребенка выходит из-под контроля, сын или дочь много времени проводит за компьютером, перестал слушаться родителей? Кричать? Ругаться? Или пытаться решить мирно, лаской? Отвечаю: «Все нужно делать со смыслом. И дело тут не в выборе: ругань или ласка, а в контакте между взрослыми и ребенком, чтобы ребенок доверял вам и не вел бы параллельной скрытой жизни. Церковь на все вещи смотрит в контексте вечной жизни, и в этой перспективе самоубийство бессмысленное и страшное действие.