В «Одноклассниках» существует закрытая группа «Былино/Амбарцево». Она рассказывает о жизни в ныне забытых деревнях, а еще о людях, традициях и памяти, которую нужно обязательно сохранить! Автор воспоминаний — Любовь Журович (авторский стиль и орфография сохранены). Нам показалось важным опубликовать рассказ здесь, чтобы его могли прочитать как можно больше людей.

"Если вспомнить слова Некрасова «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет» - это точно про мою бабушку, по линии мамы Килееву Екатерину Егоровну. Остячка, родилась и выросла в Амбарцево. Когда мне было 3 года, мои родители переехали жить в Молчаново, а меня на время оставили у бабушки с дедушкой. Они в то время жили одни, их дети разлетелись кто куда, а я им была просто как «подарок судьбы». Дом их стоял на высоком берегу Оби, добротный, крепкий. Четыре окна открывались в палисадник, где росла калина. С другой стороны — пасека. Дед Гриша ,коренной остяк, надевал на голову шляпу с сеткой и что — то «колдовал» над домиками, где жили пчелы. По сравнению с бабушкой он был спокойный, неспешный, покуривал самокрутку и всегда о чем то думал. Зато бабушка была огонь. Крепкая, жилистая, мало разговаривала, скупая на ласковое слово, она всегда была в работе. Родила 16 детей, живых осталось семь.

Моя бабушка с сыном Все дома в Амбарцево были с двумя комнатами. В первой комнате — огромная русская печка, перед ней обязательно стояла лавочка и рядом стояли чугунки, ухваты и деревянная лопата, чтобы вынимать горячий хлеб . Буфет да стол. Во второй были кровати да комод, да кованый сундук, который закрывался на замок. Для меня был праздник, когда бабушка открывала сундук. Там лежала ее праздничная одежда и платки. Как же я любовалась этими платками и было счастье, когда мне разрешали повязать его и пройтись в нем по деревне. Печка варила, обогревала, лечила, сушила одежду, одним словом, была самой главной. Вся еда готовилась в чугунках. Ухватом чугун ставился, ухватом его вытаскивали. Парили репу, томили калину, варили простой суп с мясом, картошкой и капустой. Один раз в неделю бабушка пекла ржаной хлеб, большие круглые буханки. Аромат разносился по всему дому. И шаньги с творогом, сейчас их называют ватрушками. Для праздников ставили брагу сладкую, пенистую с душистым хмелем. И когда на праздники приезжала родня, то брагу черпали прямо ковшиком и разливали по железным кружкам. Зимой. вечерами мы лепили пельмени, укладывали на листы из фанеры, морозили , а затем ссыпали в мешки из ткани и ставили в большой деревянный ларь с крышкой, который был в кладовке. Пельменей лепили много, иногда по пол -мешка. Зимой , за печкой было выделено место для кур-несушек, которых было пять штук. А если отелилась корова, а на улице были сильные морозы, то теленка тоже приносили в дом, отводили ему место у двери, и какое -то время он жил. То еще соседство. Сейчас такое невозможно себе представить, а тогда это все было в порядке вещей. Дом и двор были под одной крышей. В стайке овцы, корова. Вот свиней я никогда не видела у бабушки. Овец стригли, а затем мы с бабушкой выбирали из шерсти остатки репея и другого мусора, это называлось «шиньгать», затем бабушка пряла пряжу на веретено, а я сматывала ее в клубок. Такой семейный подряд. В те времена люди были удивительно гостеприимные. К бабушке могла заехать целая бригада рыбаков в зимнее время, чтобы пообедать. Все, что было у нее поесть, выставлялось на стол, рыбаки тоже вытаскивали свои запасы, резали «чушь» из нельмы или муксуна. Затем долго пили чай с сахаром — рафинадом, который продавался тогда большими кусками и его разбивали ножом, положив в ладонь. Велись неспешные разговоры как у Пушкина «о сенокосе, о вине, о псарне, о своей родне». Затем вся эта компания укутывалась в огромные тулупы и уезжала на санях. Зима казалась бесконечной, долгой и темной. Рано ложились спать, с рассветом вставали. 

Проснувшись, бабушка вставала на колени перед образами и долго молилась, а только после этого затопляла печь дровами, которые она приготовила с вечера. Я очень скучала по своим родителям. По выходным они приезжали ко мне на санях, молодые, красивые, от них так вкусно пахло морозом. Я выбегала к ним, обнимала и повисала на шее у папы. Они всегда с подарками для меня- это и детская посудка, и пупсики, мячи. Однажды они привезли мне новую цигейковую шубку, я ее надела, а из рукавов посыпались мандарины, их положили туда, чтобы они не замерзли по дороге. Заканчивалась зима, приходила весна. На реке начинался ледоход. Лед был толстый, но река легко ломала его, выталкивала на берег. На ледоход собиралась вся деревня с баграми и мужики, и женщины. Вместе с льдинами плыло очень много бревен, до сих пор не могу понять, откуда они плыли. И все, кто был на берегу баграми захватывали эти бревна и тащили их к берегу, подтаскивали поближе, а позднее распиливали их простой пилой с двумя ручками на чурки и раскалывали. Так заготавливали дрова. Моя бабушка очень ловко орудовала багром, не хуже местных мужиков. В те времена ледоход шел несколько дней, река то останавливала свой ход, то начинала движение. Были смельчаки, даже школьники, которые по льдинам перебегали со стороны Соколовки в Амбарцево на майские праздники. И я не помню, чтобы кто-то утонул. 

В такие дни я как-то особенно скучала по своим родителям и просила бабушку, чтобы она посадила меня на льдину, и я поплыла бы к маме, совсем как мамонтенок из известного мультфильма. Но проходил ледоход, оживала река, сразу за последними льдинами шли катера с баржами. Жить становилось веселее. Прилетали стрижи, берег был крутой и они делали там гнезда, откладывали там яйца. Мы доставали эти яйца, непонятно зачем разбивали. Все деревенские ребятишки сразу высыпали на улицу и бегали дотемна. Никто не беспокоился за жизнь детей, их в семьях было много и когда кто-нибудь погибал или умирал, то можно было слышать «Бог дал, Бог взял». Был весной случай. Вода в Оби сровнялась с берегами и мальчик, который кидал камни в воду сорвался и стал тонуть. В этот день у него был день рождения, ему исполнилось четыре года и бабушка сшила в подарок ему курточку из вельвета. Эта курточка и не дала ему сразу утонуть, она раздулась, не успев промокнуть. Все бегали по берегу беспомощно, некоторые пытались зацепить его багром. Только бабушкина соседка прыгнула в воду, как была в одежде, и вытащила ребенка. Этот день был у него вторым днем рождения. Как сейчас стоит перед глазами обвисшее тело ребенка на руках у этой женщины. Вечером бабушка рассказывала деду, что муж этой женщины гонял ее с ружьем по всей деревне, хотел наказать за ребенка, а может просто попугать. Весной оживала жизнь в деревне, коров, которые были в каждом дворе, выгоняли на луга. Поднимались комары и мошки. Вечером корова у бабушки приходила вся искусанная и не давалась доиться. Так бабушка складывала на дно ведра щепочки, поджигала и прикрывала травой. Из ведра шел дым, бабушка называла его «дымокуром». Это хоть как-то отгоняло надоедливую мошкару и комаров. 

Весной работы в Амбарцево прибавлялось- пахали плугом огороды, садили картошку , морковь и капусту. Все семена бабушка выращивала сама. Я тоже участвовала в посадках и делала себе маленькие грядки, и каждый день бегала и проверяла, что же там выросло. Если за зиму повредился забор вокруг огорода, то его чинили — рубили в лесу прутья, вбивали их в землю и особым способом переплетали между собой. Такой забор назывался «частоколом». Затем незаметно приходило лето - пора сенокосов. Моя бабушка, наравне с мужиками, и косила, и метала в огромные стога сено. Домой приходила уставшая, а здесь ее ждало хозяйство, домашние хлопоты и дед Гриша, который часто болел и не сильно помогал. У него было слабое сердце и умер он очень рано, как говорят « на ногах» - сел на порог покурить и умер. В августе к бабушке приезжали ее сестры — Фуза, Ульяна. Если их поставить в ряд, то они мало чем отличались. Просто клоны, так похожи друг на друга. Молчаливые, грубоватые, улыбались мало, работали много. В августе все мы вместе ходили в лес за смородиной. Мне тоже давали маленький бидон и я должна была набрать его полным за день. Ходили по лесу, собирали ягоду, пели песни. 

Там, в лесу, бабушка рассказала мне историю. Я сейчас не знаю, это была правда или она хотела меня припугнуть, чтобы я не отходила от нее далеко. У них в деревне жил мальчик, он пошел на ферму с бабушкой и потерялся. Рядом был лес. Бабушка искала его, искала и не нашла. Села и заплакала. Вдруг на ветку прилетела сорока, она трещала и смотрела на бабушку, бабушка замахнулась на нее, а сорока отлетела и снова села на ветку, словно звала ее куда-то. Бабушка пошла за ней и вышла на полянку, где нашла своего внука. С тех пор я с уважением относилась к сорокам. В Амбарцево летом приезжало много народу с детьми. Собиралась вся родня со своими внуками и детьми. Народу иногда было столько, что спали кто где. Кто на кроватях, кто на полу, кто в сенцах, места хватало всем, в тесноте, да не в обиде. Только храп стоял на весь небольшой дом моей бабушки. Народ в деревне жил дружный, помогали и выручали друг друга. Всей деревней гуляли на свадьбах и всей деревней провожали в последний путь. Своего кладбища в деревне не было, умерших увозили в соседнее Былино, через реку. Зимой провожали на санях, а летом на лодке. Запомнилась траурная процессия- хоронили бабушку соседскую . На лодку поставили гроб, сверху укрыли красной тканью, и поплыла лодка по Оби с усопшей. Такие картины никогда не исчезнут из памяти. А сейчас рушится берег, где старое кладбище в Былино, и нет уже возврата к прошлому".